Путеводитель по сайту

«Слово о полку Игореве» на якутском языке

English version Распечатать

***

***

 

***

Якутский народ читает на своём языке классиков мировой, русской и советской литературы: поэму Ш. Руставели, стихи Рудаки и Навои, «Слово о полку Игореве», произведения Пушкина и Лермонтова, Тургенева и Толстого, Чехова и Горького и многих других. Перевод с русского языка давно признан одним из основных средств приобщения якутов к мировой общечеловеческой культуре, а также развертывания внутренних ресурсов якутского языка.

Якутско-русский словарь / Под ред. П.А. Слепцова. М., 1972. С. 6.

 

 

1. Перевод Г.М. Васильева

 Впервые знакомство якутского читателя со «Словом о полку Игореве» на родном языке состоялось в 1954 г., когда в республиканской газете «Эдэр коммунист»[1]  был напечатан отрывок из перевода Г.М. Васильева. Полностью этот перевод был опубликован в 1955 г. в журнале «Хотугу сулус» под названием «Игорь сэриитин туhунан кэс тыл»[2] («Заветное слово о битве Игоря» – В.С.).

 

Г.М. Васильев

***

Георгий Митрофанович Васильев (1908 – 1981) – поэт, переводчик и литературный критик, кандидат филологических наук, собиратель и исследователь якутского фольклора, член Союза писателей СССР. Литературным трудом он начал заниматься в 1928 г., выполнив перевод на якутский язык «Песни о Буревестнике» М. Горького. В 1938 г. Васильев окончил Московский государственный институт истории, философии и литературы им. Н.Г. Чернышевского. В 1968 г. он защитил кандидатскую диссертацию по теме «Якутское стихосложение».

 

Увлечение Васильева «Словом о полку Игореве» не было случайным. Победа советского народа в Великой Отечественной войне способствовала дальнейшему подъёму интереса к патриотической литературе вообще, и к «Слову о полку Игореве», – в частности. После войны публикуются новые переводы «Слова»: на русский язык – А. Югова (1945), Н. Заболоцкого (1946), А. Скрипова (1952) и Л. Тимофеева (1953), армянский – С. Вауни (1948), осетинский – Л. Газзаева (1948), латышский – А. Григулиса (1950), башкирский – Р. Нигмати (1951), казахский –  Б. Аманшина (1951), татарский – Ш. Маннура (1951), литовский – Б. Сруога (1952)…

 

Над своим переводом Г. Васильев работал в течение десяти лет – с 1945 по 1955 гг. Подстрочником ему служил перевод Д.С. Лихачёва. Знаком он был также с переводами В.А. Жуковского, А.Н. Майкова, Н.А. Заболоцкого, Л.И. Тимофеева. Об этом говорится в подстрочном примечании «От переводчика».[3] К работе над переводом Васильев приступил в достаточной степени подготовленным, как по уровню владения русским языком, так и по уровню изучения «Слова» и его эпохи.

 

Текст поэмы у Васильева разбит на тридцать три смысловые части разной величины (от 6 до 103 строк). Общий объём перевода – 846 строк (для сравнения: в ритмическом переводе Д. Лихачёва – 592 строки, в переводе А. Югова – 783 строки). Примечания и комментарии отсутствуют. Перевод выполнен вольным стихом с неравномерным чередованием рифмованных и нерифмованных строк. Ярко выражена неравносложность: число слогов в строке колеблется от 3 до 17. Вследствие этого, иногда в переводе появляются ступенчатые стихи типа стихов Маяковского. Так как в якутском языке ударение всегда падает на последний слог слова, то и в каждой стихотворной строке последний слог – ударный. В рифмованных строках преобладают глагольные рифмы, отчасти это объясняется тем, что в якутском языке сказуемое в предложении обычно ставится на последнее место.

 

Очень характерна звукопись перевода: в начале строк постоянно присутствуют как ассонансы (А, И, О, θ, У, Y, Ы, Э), так и аллитерации (Б, Д, К, С, Т, Х). Это создаёт  своеобразный звуковой «узор».

 

Вот как Васильев переводит зачин поэмы: «Былыргылыы саҕалыырбыт дуу,  бырааттаар, / Бу, Игорь Святославич сэриитин туhунан / Ыар кутурҕаннаах  ырыабытын, / Ытык кэс тылбытын. / Суох, туойуоҕуҥ  эрэ  бу тойугу / Саҥа сах чахчылаах тылынан: / Батыhымыаҕыҥ  биhиги / Былыргы Бояны»[4] – «Не начать ли нам старыми словами, братья, / О битве Игоря Святославича / Тяжёлую печальную песню, / Наше священное заветное слово? / Нет, воспоём-ка мы эту песню / Истинной речью нового времени: / Не будем мы следовать / За старым Бояном».

Помимо прочего, здесь необходимо отметить одно случайное совпадение: в современном русском языке звательный падеж (в зачине древнерусского текста поэмы звательный падеж имеет слово «братiе») утрачен, он совпал с именительным падежом. В якутском языке, как и в древнерусском, звательный падеж наличествует. При этом у существительных в звательном падеже гласный последнего слога удваивается (приобретает долготу): догор – догоор, бырааттар – бырааттаар.

 

А вот как Васильев переводит начало плача Ярославны[5]: «Дунай үрэҕэр / Ярославна иэйэр-туойар, / Сассыарда[6] эрдэ / кэҕэ буолан / чоргуйар: / Кɵмүhүм оҕотугар, / Каяла кытылыгар / Кɵтɵн тиийдэрбиэн, / Буобура сиэхпин илитэн / Хааннаах бааhын сотторбуон»[7] – «На Дунае / Ярославна причитает, / Утром рано / кукушкою / кукует: / «К золотцу моему[8] / по долине Каялы / Долечу, / Бобровым рукавом обмакнув, / Кровавую рану оботру».

 

Лексическое богатство якутского языка позволяет осуществлять адекватные переводы с любого языка (этому способствует также его насыщенность синонимами и обилие русизмов). Например, для перевода слова «холм» можно использовать следующие слова: «сыыр», «мыраан», «чочумаас», «томтор», «быллаар», «булгунньах»…

 

Удачно переведены многие характерные выражения древнерусской поэмы, например: «живые струны» – «тыыннаах струналар» (с. 42), «усобицы» – «быhылааннар» (с. 43), «мутный» сон [Святослава] – «куhаҕан түүлү» (с. 53), «тисовая кровать» – «хаптаҕын орон» (с. 53), «Дева-Обида» – «Кыыс-Кутурҕан» (с. 51), «дети бесовы» – «абааhы уолаттара» (с. 48), «Тмутороканский болван» – «Тмуторокань эмэгэтин» (с. 45), «Ярослав Осмомысл» – «Аҕыс оройдоох Ярослав» (с. 56), «буй-тур Всеволод» – «дохсун тур Всеволод» (с. 44, 48, 64).

 

В силу характерных особенностей и отличий якутского языка отклонения от оригинала неизбежны. Отметим некоторые неточности и смысловые искажения.

Слово «господине» – в плаче Ярославны – Васильев переводит «күн-судаар» (с. 60). Возможно, в данном случае больше подходит «тойон» или «тойон-аҕа»?

Фраза «О Русская земле! уже за шеломянемъ еси» переведена «О, нуучча сирэ! / Эн хааллыҥ томтор кэтэҕэр!» (с. 45, 47) – «О Русская Земля! / Ты осталась за пригорком!». Здесь вместо «томтор» лучше было бы «булгунньах» (курган, холм, сопка).

Слово «вещий» [Боян] переведено «сүдү» (с. 41) – «великий». Может быть, лучше применить якутский фольклорный эпитет «аар» – «священный, божественный»?

Спорным является перевод выражения «сизый орёл» якутским фольклорным «хара дьаҕыл» (с. 41), – хотя это и красивое решение, но неверное. Можно было попробовать применить «тойон кыыл» или «бар кыыл».

 

Перед Г. Васильевым стояла задача исключительной трудности. Следует признать, что в целом он справился с ней отлично.

 

После 1955 г. Васильев продолжил работу над переводом, и в 1960 г. его перевод – исправленный и дополненный – вышел отдельным изданием.[9] В предисловии Г. Васильев пишет, что перевод «Слова» на якутский язык – это необыкновенно трудное дело.[10] Также в предисловии раскрывается как история самой поэмы, так и история похода Игоря; перечислены лучшие исследования и переводы «Слова». Большое влияние на перевод Г. Васильева оказало нашумевшее в 40-х гг. XX в. переложение «Слова», выполненное А. Юговым.[11]

 

В эту редакцию перевода Г. Васильев внёс более сотни поправок и дополнил 41-м примечанием. Текст перевода разбит на 10 пронумерованных глав, которые, в свою очередь, подразделяются на 34 части. Объём перевода увеличен до 860 строк – в основном, за счёт разбивки длинных строк на более короткие. Эта публикация перевода украшена буквицами (начало каждой главы), а также заставкой и концовкой.

 

Исправления и изменения перевода начинаются уже с зачина поэмы: «Былыргылыы туойуохпут дуу, доҕоттоор, / Бу, Игорь Святославич походун туhунан / Ыар кутурҕаннаах ырыабытын, / Ытык кэс тылбытын? / Суох, туойулуннун бу тойук / Аныгы күннэр-дьыллар / Аймалҕаннарын ылҕаан. / Батыhымыаҕыҥ биhиги / Былыргы Бояны» (с. 13) – «По-старому воспоём ли, друзья, / Нашу тяжёлую печальную песню / О походе Игоря Святославича, / Наше священное заветное слово? / Нет, пусть воспоётся эта песня, / Нынешних времен / Тревоги перебирая. / Не будем мы следовать / За старым Бояном».

 

Теперь уже вышеупомянутое слово «господине» – в плаче Ярославны – переведено не «күн-судаар», а «тойон эhэм» (с. 42, 43), что более адекватно оригиналу.

Во второй редакции своего перевода Г. Васильев исправил многие недочёты, и представил на суд читателей более зрелую работу.

 

 

2. Перевод А.П. Илларионова

 Афанасий Петрович Илларионов (1942 – 1997) – поэт, переводчик, заслуженный юрист Республики Саха (Якутия), первый Председатель Палаты Представителей Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия). А.П. Илларионов перевёл на якутский язык «Персидские мотивы» Сергея Есенина, сонеты Расула Гамзатова.

 

В 1985 г. в СССР с размахом праздновался 800-летний юбилей «Слова о полку Игореве». Этот юбилей вызвал широкий резонанс в культурной жизни не только нашей страны, но и за рубежом. Публикуется много новых исследований и переводов древнерусской поэмы. В 1986 г. в чурапчинской районной газете «Саҥа олох»[12] был опубликован отрывок перевода «Слова» А.П. Илларионова. Полностью перевод был опубликован в 1988 г. в журнале «Хотугу сулус».[13] Журнальную публикацию перевода Илларионова предваряет краткая вступительная статья известного переводчика Семёна Руфова (с. 59 – 60). В качестве подстрочника Илларионов выбрал поэтическое переложение Н.А. Заболоцкого. Переложение Илларионова соответствует переложению Заболоцкого как по общему объёму, так и по делению на части и главы (текст поэмы состоит из вступления и трёх частей). Общий объём перевода – 751 строка. Перевод дополняют 64 примечания.

 

Вот что пишет о переводе Илларионова кандидат филологических наук, доцент факультета якутской филологии и культуры ЯГУ Зоя Башарина: «В 1960 году на якутский язык «Слово…» перевёл Г. Васильев. Но стремление проникнуться патриотическим духом древнего памятника, понять, истолковать, приблизить к своему времени заставило Илларионова-политика, государственного деятеля вновь обратиться к «Слову…». Примечательно, что в статье о переводе он сокращённо называет его многозначным словом «Кэс тыл», что можно перевести и как завещание. Безграничная истинная любовь к Родине и народу – источник неувядаемости этого произведения, и переводчик сумел передать это в своём «Слове…». Из многочисленных переводов он выбрал рифмованный силлабо-тонический стих выдающегося поэта и переводчика Н. Заболоцкого. И это не случайно. А. Илларионов владел классической формой стиха, и ему наиболее близко было переложение «Слова…» в рифмованных стихах. Мне, как женщине, наиболее близка третья часть «Слова…», где воссоздан яркий образ Ярославны. У переводчиков можно встретить разные варианты поэтического образа этой русской женщины. У В. Жуковского это «одинокая чечетка», у М. Деларю «пустынная кукушка», у Л. Мея «перелетная кукушка», у Н. Заболоцкого «бедная кукушка». Илларионов нашёл наиболее точное определение «этигэн кэҕэ» («певчая кукушка»), именно этим словом можно передать глубину её одиночества, силу любви к мужу и смысл всего её плача-заклинания: заклясть судьбу, вернуть себе «мужа милого». Мы верим тому, что заклинания Ярославны были услышаны и помогли князю Игорю бежать из плена. В обращениях к Ветру, Днепру, Солнцу переводчик находит предельно ёмкие и эмоционально насыщенные слова. В обращении к Солнцу он использует нагнетание слов, определяющих с разных сторон и в разной степени безжалостную силу Солнца: Үс уоттаах Үрүҥ Күн, суостуган уот утахха уматтын, кураанах кураайы куйаарга ох саалары хатарчы хам тартын. Переводчик мастерски использует аллитерации на С, К, Н, Х, Т, ассонансы на Уо, А, У, Ы, игру слов.

 

А. Илларионов из соревнования со знаменитыми и замечательными переводчиками вышел с честью и успехом. Он доказал, что и на якутском языке могут достойно звучать гениальные произведения мировой литературы».[14]

 

Вот как звучит в переводе Илларионова зачин поэмы: «Кэм кэллэ буолбаат, аймах-билэ дьонум, / Кэпсиэххэ ɵбүгэ тылынан – / Хорсун Игорь кинээс походун, / Кини сырыыларын туhунан?»[15] – «Не настала ли пора, мои сородичи, / Рассказать речью предков / О походе храброго Игоря-князя, / О его подвигах?» (ср. у Заболоцкого: «Не пора ль нам, братия, начать / О походе Игоревом слово, / Чтоб старинной речью рассказать / Про деянья князя удалого?»).

 

В 2001 г. перевод Илларионова был переиздан.[16]

 

Конечно, если быть точным, перевод А. Илларионова нельзя назвать переводом: это стихотворное переложение – стихотворного переложения «Слова» Н. Заболоцкого. К такому – довольно оригинальному! – подходу к переводу «Слова» можно относиться по-разному. Но следует признать, что переложение выполнено достаточно профессионально, а вкупе с ритмическим переводом Г. Васильева оно даёт якутскому читателю довольно полное представление о «Слове о полку Игореве».

 

Кстати, в биографиях обоих переводчиков есть два любопытных совпадения: оба родились в Чурапчинском улусе Якутии, оба некоторое время работали в органах правосудия...

 

К сожалению, в «Слово»ведении переводы Васильева и Илларионова до сих пор не нашли должного освещения и оценки. Данная заметка преследует своей целью восполнить этот пробел.

 

 

Примечания

[1] Эдэр коммунист [Молодой коммунист]. 1954. 25 июля.

[2] Васильев Г. Игорь сэриитин туhунан кэс тыл // Хотугу сулус [Полярная звезда]. Якутск, 1955. № 4. С. 41 – 64.

[3] Васильев Г. Игорь сэриитин… С. 41.

[4] Васильев Г. Игорь сэриитин… С. 41.

[5] В «Слово»ведении давно сложилась традиция: проверять адекватность перевода, выполняя обратный перевод двух наиболее характерных отрывков поэмы – зачина и плача Ярославны.

[6] Опечатка, должно быть – сарсыардаВ.С.

[7] Васильев Г. Игорь сэриитин… С. 60.

[8] «Кɵмүhүм оҕото» – «золотко мое, золотце мое» – говорится любимому человеку.

[9] Игорь сэриитин туhунан кэс тыл / Г.М. Васильев тылб., аан тыл уонна хос быhаарыылар. Якутск, 1960.

[10] Игорь сэриитин… С. 11.

[11] Игорь сэриитин… С. 12.

[12] Саҥа олох [Новая жизнь]. 1986. 30 августа.

[13] Илларионов А. Игорь полкатын туhунан кэс тыл // Хотугу сулус [Полярная звезда]. Якутск, 1988. № 11. С. 59 – 69.

[14] Башарина Зоя. А.П. Илларионов – мастер поэтического перевода // Илларионов Афанасий Петрович / Ред. С.Т. Руфов. Якутск, 2001. С. 145 – 146.

[15] Илларионов А. Игорь полкатын туhунан… С. 60.

[16] Илларионов А.П. Тылбаастар [Переводы]. Якутск, 2001.

 

 

Приложения

1. Зачин перевода Г. Васильева 1955 г.

2. Зачин перевода Г. Васильева 1960 г.

3. Перевод А. Илларионова 1988 г.: сс. 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69.

 

Валерий Сидоров

 

 

***

·Архаизованное прочтение «Слова о полку Игореве»

·В тщетных поисках «лона Святослава», или Мутный сон Петра Ткаченко…

·Викторина по «Слову о полку Игореве»

·«Заноза в алом уде» и «радость, свалившаяся на уд», или Мнимые тайны «Слова о полку Игореве»

·Зачем усложнять? О слове «полозїю» в «Слове о полку Игореве»

·Каталог экслибрисов по мотивам «Слова о полку Игореве»

·Надо ли переводить «Слово о полку Игореве», и если надо, то как?

·Перевод «Слова о полку Игореве»

 

 

 

 

 

Путеводитель по сайту


18+

© 2016All rights reserved.

Авторство всех материалов сайта https://netler.ru принадлежит Валерию Сидорову и охраняется Законом о защите авторских прав. Использование материалов сайта в offline-изданиях без согласования с автором категорически запрещается. В online-изданиях разрешается использовать материалы сайта при условии сохранения имени и фамилии автора и активной гиперссылки на сайт https://netler.ru.