Каким словом можно воскресить розу?..

***

В мировом литературном наследии есть бессмертные строки, которые хочется перечитывать если не бесконечно, то весьма часто. Эти строки не только делают нас Выше и Добрее, Мудрее и Чище, – но и призывают сеять вокруг себя Разумное, Доброе, Вечное.

К таким строкам отношу самое поэтичное творение Хорхе Луиса Борхеса «Роза Парацельса». Чтобы представить целостную картинку, процитирую полностью:

«…В лаборатории, расположенной в двух подвальных комнатах, Парацельс молил своего Бога, Бога вообще, Бога всё равно какого, чтобы тот послал ему Ученика. Смеркалось. Тусклый огонь камина отбрасывал смутные тени. Сил, чтобы подняться и зажечь светильник, не было. Парацельса сморила усталость, и он забыл о своей мольбе. Ночь уже стёрла очертания запылённых колб и сосуда для перегонки, когда в дверь постучали. Полусонный хозяин встал, поднялся по высокой винтовой лестнице и приоткрыл дверь. В дом вошёл незнакомец. Он тоже был очень усталым.

Парацельс указал ему на скамью. Вошедший сел и стал ждать. Некоторое время они молчали.

– Мне знаком и восточный, и западный тип лица, – не без вызова сказал он. – Но твой мне не известен. Кто ты, и чего ждешь от меня?

– Моё имя не имеет значения, – ответил вошедший. – Три дня и три ночи я был в пути, прежде чем достиг твоего дома. Я хочу быть твоим учеником. Я взял с собой всё, что у меня есть.

Он снял торбу и вытряхнул её над столом. Монеты были золотые, и их было очень много. Он сделал это правой рукой. Парацельс отошел, чтобы зажечь светильник. Вернувшись, он увидел, что в левой руке вошедшего была роза. Роза смутила Парацельса.

Он сел поудобнее, сложил кончики пальцев и произнёс:

– Ты надеешься, что я могу создать Камень, способный превращать в золото все природные элементы, и предлагаешь мне золото. Но я ищу не золото, и, если тебя интересует золото, ты никогда не будешь моим учеником.

– Золото меня не интересует, – ответил вошедший. – Эти монеты – всего лишь доказательство моей готовности работать. Я хочу, чтобы ты обучил меня Науке. Я хочу рядом с тобой пройти Путь, ведущий к Камню.

– Камень – это и Путь, и начало Пути. Если ты не понимаешь этих слов, то ты ничего пока не понимаешь. Каждый шаг является Целью.

Вошедший смотрел на него с недоверием. Он отчётливо произнёс:

– Мои хулители, скорей ничтожные, чем многочисленные, уверяют, что нет, и называют меня лжецом. У меня на этот счёт иное мнение, однако, допускаю, что я и в самом деле обольщаю себя иллюзиями. Мне известно лишь, что Путь существует…

Воцарилось молчание. Потом заговорил гость:

– Я готов идти с тобой, даже если идти придётся долгие годы. Позволь мне одолеть пустыню. Позволь мне хотя бы издали увидеть обетованную землю, если даже мне не суждено на неё ступить. Но, прежде чем отправиться в Путь, дай мне одно доказательство своего мастерства.

– Немедленно, – с неожиданной решимостью ответил ученик.

Вначале они говорили на латыни, теперь перешли на немецкий.

– Говорят, что ты можешь, вооружившись своей Наукой, сжечь розу и затем возродить её из пепла. Позволь мне быть свидетелем этого Чуда. Вот о чём я тебя прошу, – и я отдам тебе мою жизнь без остатка.

– Ты слишком доверчив, – сказал Учитель. – Я не нуждаюсь в доверчивости. Мне нужна Вера.

– Именно потому, что я недоверчив, я хочу увидеть воочию исчезновение и возвращение розы к жизни.

Парацельс взял розу и, разговаривая, играл ею.

– Ты доверчив, – повторил он. – Ты утверждаешь, что я могу уничтожить её?

– Каждый может её уничтожить, – сказал ученик.

– Ты заблуждаешься. Неужели ты думаешь, что возможен возврат к небытию? Неужели ты думаешь, что Адам в Раю мог уничтожить хотя бы один цветок, хотя бы одну былинку?

– Мы не в Раю, – настойчиво повторил юноша, – здесь, под луной, всё смертно.

– А где же мы тогда? Неужели ты думаешь, что Всевышний мог создать что-то, кроме Рая? Понимаешь ли ты, что грехопадение – это неспособность осознать, что мы в Раю?

– Роза может сгореть, – упорствовал ученик.

– Однако в камине останется огонь, – сказал Парацельс.

– Стоит тебе бросить эту розу в пламя, как ты убедишься, что она исчезнет, а пепел будет настоящим.

– Я повторяю, что роза бессмертна и что только облик её меняется. Одного моего Слова хватило бы, чтобы ты её вновь увидел.

– Одного слова? – с недоверием спросил ученик. – Сосуд для перегонки стоит без дела, а колбы покрыты слоем пыли. Как же ты вернул бы её к жизни?

Парацельс взглянул на него с печальным сожалением.

– Сосуд для перегонки стоит без дела, – повторил он, – и колбы покрыты слоем пыли. Чем я только не пользовался на своём долгом веку, – сейчас я обхожусь без них.

– Чем же ты пользуешься сейчас? – с напускным смирением спросил вошедший.

– Тем же, чем пользовался Всевышний, создавая небеса, и землю, и невидимый Рай, в котором мы обитаем и который сокрыт от нас первородным грехом. Я имею в виду Слово, познать которое помогает нам Каббала.

– Я прошу, чтобы ты продемонстрировал мне исчезновение и появление розы. К чему ты при этом прибегнешь – к сосуду для перегонки или к Слову, – для меня не имеет значения.

– Если бы я это сделал, ты мог бы сказать, что всё увиденное – всего лишь обман зрения. Чудо не принесет тебе искомой веры. Поэтому оставь розу!..

Юноша смотрел на него с недоверием. Тогда Учитель, повысив голос, сказал:

– А кто дал тебе право входить в дом Учителя и требовать Чуда? Чем ты заслужил подобную милость?

– Я сознаю своё нынешнее ничтожество. Я заклинаю тебя во имя долгих лет моего будущего послушничества у тебя позволить мне лицезреть пепел, а затем розу. Я ни о чём больше не попрошу тебя. Увиденное собственными глазами и будет для меня доказательством!..

Резким движением он схватил живую розу, оставленную Парацельсом на пюпитре, и швырнул её в огонь. Цвет истаял, и осталась лишь горсточка пепла. Некоторое время он ждал слов и чуда.

Парацельс был невозмутим. Он сказал с неожиданной прямотой:

– Все врачи и аптекари Базеля считают меня шарлатаном. Как видно, они правы. Вот пепел, который был розой и который ею больше никогда не будет!..

Юноше стало стыдно. Парацельс был лгуном или же фантазёром, а он, наглец, ворвался к нему и требует, чтобы тот признал бессилие всей своей знаменитой магии. Он преклонил колени и сказал:

– Я совершил проступок. Мне не хватило Веры, без которой для Господа нет благочестия. Так пусть же глаза мои видят пепел. Я вернусь, когда дух мой окрепнет, стану твоим учеником, и в конце Пути я увижу Розу.

Он говорил с неподдельным чувством, однако это чувство было вызвано состраданием к старому Учителю, столь почитаемому, столь пострадавшему, столь необыкновенному, – и поэтому-то – столь ничтожному! Как смеет он, Иоганн Гризебах, срывать своей нечестивой рукой маску, которая прикрывает Пустоту?

Оставить Парацельсу деньги – значило унизить его подаянием. Уходя, он сгрёб их. Парацельс проводил его до лестницы и сказал ему, что в этом доме он всегда будет желанным гостем. Оба прекрасно понимали, что встретиться им больше никогда не придётся.

Парацельс остался один. Но прежде, чем погасить светильник и опуститься в усталое кресло, он высыпал в горсть нежный пепел и тихо произнёс Слово.

По поводу того, что такое «Путь», «Камень», есть несколько мнений. Но самый главный вопрос остаётся без ответа: какое – одно-единственное! – Слово произнёс Парацельс?

И пока мы будем искренни в своих попытках отыскать это Слово, – пепел Розы будет стучать в нашем сердце, вспыхивать неугасимым огнём на нашей ладони!..

Парацельс – реформатор средневековой медицины и родоначальник научной фармакологии. Родился в Швейцарии 11 ноября 1493 г. Его полное имя, напечатанное в заголовках написанных им книг – Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм. Он был сыном образованного врача и выдающегося алхимика. Степень доктора медицины Парацельс получил в Ферраре (Италия). После этого длительное время путешествовал по свету, переходя пешком от деревни к деревне. Посетил Польшу и Россию, некоторое время жил в Константинополе. Во время путешествий Парацельс охотно беседовал с цирюльниками, кузнецами, пастухами, цыганами и старыми знахарками, учась у них таинственному искусству врачевания и узнавая приемы народной медицины.

После возвращения на родину Парацельс быстро заслужил широкую известность. По преданию, ему удалось вылечить около двух десятков знатных людей, от лечения которых отказались все врачи. Поселившись в Базеле, Парацельс вылечил одного весьма влиятельного человека, и ему предложили занять должность городского врача и профессора медицины Базельского университета. Новый профессор сразу же проявил себя непримиримым врагом древней медицины, отдавая предпочтение собственному опыту лечения больных. Свои лекции он читал не по-латыни, а на разговорном немецком языке, обучал студентов непосредственно у койки больного. Он выступил против аптекарей, составлявших сложные и дорогие лекарства, а сам применял простые, но сильнодействующие средства. Среди учёных и богатых жителей Базеля у Парацельса появились враги.

Однажды он подал в суд на влиятельного каноника за неуплату гонорара за лечение и, не удовлетворившись решением суда, оскорбил судей, которые приказали его арестовать. Парацельсу пришлось бежать из Базеля. Терпя всяческие лишения, Парацельс снова начал пешие путешествия по земле, но, измученный непрерывной борьбой с официальной медициной, умер в Зальцбурге 24 сентября 1541 г.

Труды Парацельса были изданы не сразу. Первая его работа вышла только в 1562 г. В ней приведены основные принципы учения Парацельса о болезнях и их причинах. Вторая работа – об общих принципах медицины – была издана три года спустя. Обе книги написаны на немецком языке.

Крупнейшая заслуга Парацельса состоит в том, что он официально отрекся от древней медицины, и вместо сложных и выдуманных средневековых рецептов на снадобья, стал давать больным простые лечебные средства. Он применял целебные травы, стараясь добыть из них действующее начало, которое назвал квинтэссенцией. Парацельс первым стал широко применять в лечении химические средства, в частности, препараты железа, сурьмы, свинца и меди. Кроме того, он усиленно рекомендовал естественные средства лечения: свежий воздух, покой, диету и целебные минеральные воды.

В центре философского учения Парацельса – понятие природы как живого целого, проникнутого единой мировой душой. Человек способен магически воздействовать на природу с помощью тайных средств.