Путеводитель по сайту

Слово о полку Игореве,

Игоря, сына Святославова, внука Олегова

(Попытка архаизованного прочтения Валерия Сидорова)[1]

English version Распечатать

 

***

Не лепо ли нам будет, братие,[2]

начати[3] старыми словесами трудных повестей –

о полку Игореве, Игоря Святославича?

Начатися же той песне

по былинам сего времени,

а не по замышлению Бояна!

Боян бо вещий,

аще кому хотел песнь творити,

то растекался мыслию по древу,

серым волком по земле,

сизым орлом под облаки.

Поминал бо, молвят,

первых времен усобицы.

Тогда пущал

десять соколов на стадо лебедей:

которую достигали,

та прежде песнь пела –

старому Ярославу,

храброму Мстиславу,

что зарезал Редедю

пред полками касожскими;

красному Роману Святославичу.

Боян же, братие,

не десять соколов на стадо лебедей пущал,

но свои вещие персты

на живые струны воскладал, –

они же сами князям славу рокотали.

Почнем же, братие, повесть сию

от старого Владимира

до нынешнего Игоря,

который напряг ум крепостию[4] своею

и поострил сердце свое мужеством,

наполнився ратного духа,

навел свои храбрые полки

на землю Половецкую

за землю Русскую.

Тогда Игорь воззрел на светлое солнце –

и видит от него тьмою

всех своих воев прикрытых.

И молвит Игорь ко дружине своей:

«Братие и дружина!

Лучше ж бы убиту быти,

нежели полоненну быти, –

а воссядем, братие, на своих борзых коней

да позрим синего Дону!».

Спалили князю ум желание и жалость:

ему знамение заступило –

искусити Дону великого.

«Хочу, – молвит, – копие преломити

о конец поля Половецкого.

С вами, русичи, хочу главу свою сложити,

либо испити шеломом Дону!».

О Боян, соловей старого времени!

Кабы ты сии полки ущекотал,

скача, славий, по мысленну древу,

летая умом под облаки,

свивая славы обе половины сего времени,

рыща в тропу Троянову

чрез поля на горы.

Пети было песнь Игорю,

того[5] внуку:

«Не буря соколов занесла

чрез поля широкие –

галиц стады бегут

к Дону великому».

Или воспети было,

вещий Бояне, Велесов внуче:

«Кони ржут за Сулою –

звенит слава в Киеве;

трубы трубят в Нове-граде –

стоят стяги в Путивле!».

Игорь ждет мила-брата Всеволода.

И молвит ему Буй-Тур Всеволод:

«Один брат, один свет-светлый –

ты, Игорь!

Оба мы – Святославичи!

Седлай, брате, своих борзых коней,

а мои-то готовы,

оседланы у Курска напереди.

А мои-то куряне – сведомы кмети:

под трубами повиты,

под шеломами взлелеяны,

концом копия вскормлены,

пути им ведомы,

яруги[6] им знаемы,

луки у них напряжены,

тулы отворены,

сабли изострены;

сами скачут, аки серые волки во поле,

ищучи себе чести, а князю – славы!».

Тогда вступил Игорь-князь во злат-стремень

и поехал по чистому полю.

Солнце ему тьмою путь заступало,

ночь, стонущи ему грозою, птиц пробудила.

Свист звериный встал,

забился Див,

кличет на верху древа,

велит послушати –

земле Незнаеме, Волге, и Поморию,

и Посулию, и Сурожу, и Корсуню,

и тебе, Тмутороканский болван!

А половцы неготовыми дорогами

побежали к Дону великому:

кричат телеги в полуночи,

молвишь – лебеди распужаны.

Игорь к Дону воев ведет.

Уже беду его пасут птицы по дубию,

волки грозу подымают по яругам,

орлы клектом на кости зверей зовут,[7]

лисицы брешут на червленые щиты.

О Русская земля!

Уже за Шеломянем-еси!

Долго ночь меркнет.

Заря свет уронила,

мгла поля покрыла.

Щекот славий уснул,

говор галиц пробудился.

Русичи великие поля

червлеными щитами прегородили,

ищучи себе чести, а князю – славы.

С зарания во пяток

потоптали поганые полки половецкие

и, рассеявшись стрелами по полю,

помчали красных девок половецких,

а с ними – злато, и паволоки, и драгие оксамиты.

Покрывалами и епанчами, и кожухами

начали мосты мостити

по болотам и грязивым местам, –

и всякими узорочьями половецкими.

Червлен стяг,

бела хоруговь,

червлена челка,

сребряно стружие –

храброму Святославичу!

Дремлет во поле Олегово хороброе гнездо.

Далече залетело!

Не было оно в обиду порождено

ни соколу,

ни кречету,

ни тебе, черный ворон, поганый половчин!

Гзак бежит серым волком,

Кончак ему след правит к Дону великому.

Другого дня вельми рано

кровавые зори свет поведают,

черные тучи с моря идут,

хотят прикрыти четыре солнца,

а в них трепещут синие молнии.

Быти грому великому,

идти дождю стрелами с Дону великого!

Тут копьям преломиться,

тут саблям побиться

о шеломы половецкие

на реке на Каяле,

у Дона великого.

О Русская земля!

Уже не за Шеломянем-еси!

Се ветры, Стрибожьи внуки,

веют с моря стрелами

на храбрые полки Игоревы.

Земля гудит,

реки мутно текут,

пыль поля прикрывает,

стяги глаголют:

половцы идут от Дона, и от моря,

и со всех сторон русские полки обступили.

Дети бесовы кликом поля прегородили,

а храбрые русичи прегородили червлеными щитами.

Яр-Тур Всеволод!

Стоишь на обороне,

прыщешь на воев стрелами,

гремишь о шеломы мечами харалужными.

Куда, Тур, поскачешь,

свои златым шеломом посвечивая,

там лежат поганые головы половецкие,

порасщеплены саблями калеными

шеломы аварские от тебя,

Яр-Тур Всеволод!

Какая рана дорога, братие,

забывшему чести и живота[8],

и града Чернигова отчего злата-стола,

и своей милой жены –

красной Глебовны –

свычаи и обычаи?

Были века Трояновы,

минули лета Ярославовы,

были полки Олеговы,

Олега Святославича.

Тот ведь Олег мечом крамолу ковал

и стрелы по земле сеял.

Вступает во злат-стремень

во граде Тмуторокани, –

тот же звон слышал давний великий Ярослав,

а сын Всеволода Владимир

по всем утрам уши закладывал в Чернигове.

Бориса же Вячеславича

слава на суд привела

и на Канину зелену паполому постлала

за обиду Олегову, храбра и млада князя.

 С той же Каялы Святополк

полелеял отца своего

между угорскими иноходцами

ко святой Софии к Киеву.

Тогда, при Олеге Гориславиче,

сеялась и росла усобицами,

погибала жизнь Даждьбожа внука.

Во княжих крамолах

веки человекам скоротились.

Тогда по Русской земле

редко ратаи крикивали,

но часто враны граяли,

трупия себе деля,

а галицы свою речь говаривали,

хотели полетети на уедие.

То было в те рати и в те полки,

а сей рати не слыхано!

С зарания до вечера,

с вечера до света

летят стрелы каленые,

гремят сабли о шеломы,

трещат копия харалужные

во поле Незнаеме

среди земли Половецкой.

Черна земля под копытами

костьми была посеяна,

а кровию польяна –

тугою взошла по Русской земле.

Что мне шумит,

что мне звенит

давеча рано пред зорями?

Игорь полки заворочает,

ибо жаль ему мила-брата Всеволода.

Билися день,

билися другой,

третьего дня к полуднию

пали стяги Игоревы.

Тут оба брата разлучились

на бреге быстрой Каялы,

тут кровавого вина недостало,

тут пир докончили храбрые русичи:

сватов попоили,

а сами полегли за землю Русскую.

Никнет трава от жалости,

а древо с тугою к земле приклонилось.

Уже, ведь, братие, невеселая година настала,

уже пустыня силу прикрыла.

Восстала обида в силах Даждьбожа внука,

вступила Девою на землю Трояна,

восплескала лебедиными крылами

на синем море у Дона,

плещучи, убудила жирные времена.

Усобица князей на поганых погибла,

ибо молвил брат брату:

«Се мое, а то – мое же!»

И начали князи про малое

«се великое» молвити,

а сами на себя крамолу ковати.

А поганые со всех стран

приходили с победами

на землю Русскую.

О, далече залетел сокол,

птиц бия, – к морю!

А Игорева храброго полка не воскресити!

За ним кликнула Карна,

и Жля поскакала по Русской земле,

смагу мыкая в пламенном роге.

Жены русские восплакались,

причитаючи:

«Уже нам своих милых лад

ни мыслию смыслити,

ни думою сдумати,

ни очами соглядати,

а злата и сребра

ни мало того потрепати!».

А восстонал, братие, Киев тугою,

а Чернигов – напастьми.

Тоска разлилася по Русской земле,

печаль жирна течет

средь земли Русской.

А князи сами на себя крамолу ковали,

а поганые сами,

победами нарыскивая на Русскую землю,

брали дань по беле от двора.

Ибо те два храбрых Святославича,

Игорь и Всеволод,

уже лжу пробудили,

которую-то было усыпил отец их –

Святослав грозный великий киевский:

грозою было притрепал –

своими сильными полками

и харалужными мечами,

наступил на землю Половецкую,

притоптал холмы и яруги,

взмутил реки и озера,

иссушил потоки и болота.

А поганого Кобяка из Лукоморья

от железных великих полков половецких

яко вихрь исторг,

 и пал Кобяк во граде Киеве,

во гриднице Святослава.

Тут немцы и венецианцы,

тут греки и моравы

поют славу Святославу,

кают князя Игоря,

который погрузил жир

во дне Каялы – реки половецкой, –

русского злата насыпав.

Тут Игорь-князь пересел из седла-злата,

а в седло кощеево.

Уныли градов забралы,

а веселие поникло.

 

(Продолжение)

 

 

Примечания

[1] О позиции переводчика – к переводу «Слова» – см.: Надо ли переводить «Слово о полку Игореве», и если надо, то как?.

[2] Считаю возможным оставить в переводе окончание звательного падежа.

[3] Для глаголов в инфинитиве оставлены окончания –ти, так как глаголы с современными окончаниями –ть привносят в ритмику перевода – ввиду замены гласного звука «и» на «ь» – своеобразную паузу, не присущую оригиналу, строка получается дробной, прерывистой.

[4] О «крепости ума» см., например: 1) «Он [Иисус] сказал в ответ [ученикам своим]: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим…» (Лука. 10:27); 2) «…честь укрепляет и возвышает ум, чин управляет и утвержает крепость» (Урядник Сокольничьего пути // Изборник. М., 1969. С. 567).

[5] Того – Олега.

[6] Яруга – овраг.

[7] Ср. в Библии: «Ибо, где будет труп, там соберутся орлы» (Матф. 24:28).

[8] Живот – жизнь.

 

Валерий Сидоров

 

 

 

***

·Архаизованное прочтение «Слова о полку Игореве»

·В тщетных поисках «лона Святослава», или Мутный сон Петра Ткаченко…

·Викторина по «Слову о полку Игореве»

·«Заноза в алом уде» и «радость, свалившаяся на уд», или Мнимые тайны «Слова о полку Игореве»

·Зачем усложнять? О слове «полозїю» в «Слове о полку Игореве»

·Каталог экслибрисов по мотивам «Слова о полку Игореве»

·Надо ли переводить «Слово о полку Игореве», и если надо, то как?

·Перевод «Слова о полку Игореве»

 

 

 

 

 

Путеводитель по сайту

18+

© 2016. All rights reserved.

Авторство всех материалов сайта https://netler.ru принадлежит Валерию Сидорову и охраняется Законом о защите авторских прав. Использование материалов сайта в offline-изданиях без согласования с автором категорически запрещается. В online-изданиях разрешается использовать материалы сайта при условии сохранения имени и фамилии автора и активной гиперссылки на сайт https://netler.ru.